Шпионаж во время ВОВ: реальная история от неизвестного автора к 9 мая

Когда мы с братом были маленькими, то очень любили слушать рассказы нашего ныне покойного дедушки – героя ВОВ, который сумел выжить с 1941 по 1945 год, пройти всю войну, что удалось немногим. Один из его рассказов навсегда останется в моей памяти.

Когда русские войска начали яростное сопротивление и наступление, то все равно без шпионов (или как их называли у нас “засыльных”), дело никак не обходилось. Как у немцев, так и у русских, они были. Засыльным был и мой дед. Он неплохо разговаривал на немецком, что и сыграло решающую роль. Приказ есть приказ! Именно поэтому на следующее утро он надел форму офицера, которого накануне вместе с диверсионной группой задержали наши, на свой страх и риск, полагаясь просто на удачу, готовился пойти к немцам. Во время допросов и пыток пленного, русским было рассказано, где находится отряд, куда направлялись немцы. Наши узнали также задачу диверсионной группы и решающую цель. Проблема была в том, что дед хоть и знал немецкий, но разговаривал на нём, конечно, с акцентом.

Дед был единственный, кто знал немецкий не на уровне школьника. “Что же делать?” – видимо, подумало его начальство? “Форма есть, ранения есть, но акцент?”. Дед ждал долго, после совещания высокопоставленных лиц его вызвали в барак, где было заседание. Ничего не говоря и не объясняя, к нему подошел незнакомый громила и ударил его в лицо. Очнулся дед на больничной койке без передних зубов. “Вот это другое дело” – хмыкнул врач, находящийся рядом, и ушел. Через несколько часов дедушке приказали надеть немецкую офицерскую форму и выйти по указанному маршруту.

“Честно, внуки, было страшно, хотелось убежать”, – говорил нам дед. “Но бегство и так позорное действие, а в то время оно было подобно смерти. Так что я шел и шел. Вот и добрался до конечной точки своего шпионского назначения. Помахав фашистским платком, что было немецким условным знаком, я зашел к врагам в окоп. Немцы долго издевались надо мной из-за того, что я не смог даже сопротивляться бившему меня русскому, из-за которого я остался без зубов, но я молчал. Спасло меня только то, что офицера, задержанного партизанами, внешне никто не знал, а подчиненных ему в отряде тем более”.

Кто бы исправил во время войны повреждения зубов? Никто! Поэтому дедушку поднимали на смех долго, пока старший по званию, недавно появившийся в немецкой роте, не приказал, чтобы между служащими не установились взаимные нормальные отношения.

Но однажды, спустя почти год, деда в так называемый кабинет в уже обустроенном окопе вызвал генерал, на которого уже роптали немцы из-за провалов на фронте. Дедушка стоял и ждал, пока его пригласят, не считал, сколько прошло времени. Но когда из-за двери услышал родное “…блин, не сошлось…”, – без раздумий рванул её и влетел в кабинет к старшему по званию. Он не поверил своим глазам, потому что перед ним был человек в немецкой форме, этот генерал, из-за которого провалились все действия на предоставленной ему линии фронта.