Южнокорейские эксперты: как избежать новой крупной волны заражений COVID-19

«PROSVET.PRESS» 31 мая. РИА Новости сообщает, что после того, как властям Южной Кореи удалось остановить распространение вируса среди тысяч последователей околохристрианской секты Синчхончжи, суточный прирост зараженных в стране колеблется от 100 до 10 человек, а в начале мая падал до двух зараженных в день. Но несмотря на появление все новых локальных очагов COVID-19, они не перерастают в крупную волну заражений. Корреспондент РИА Новости выяснил у экспертов причины появления очередных кластеров и как с ними бороться.

КОЛЛЕКТИВНЫЕ ЗАРАЖЕНИЯ

История распространения COVID-19 в Южной Корее изначально была связана с групповыми заражениями. Примерно 5,2 тысячи человек (46,3%) среди более чем 11 тысяч случаев инфицирования в стране приходится на членов религиозной секты Синчхончжи, практики которой предполагали плотную рассадку верующих во время богослужений. Поэтому, когда в марте большую их часть удалось найти и поставить под медицинское наблюдение, власти решили ввести режим “усиленного социального дистанцирования”.

Строгие правила работы коснулись поначалу лишь религиозных организаций, а решение о функционировании учреждений дополнительного образования, компьютерных и ночных клубов, караоке и других объектов массового посещения отдали на откуп местным властям. Их же обязали проверять соблюдение противоэпидемических инструкций и в случае нарушений выносить административное предписание закрыться. Южнокорейская столица подошла к процессу серьёзно и после ряда проверок ввела запрет на работу всех увеселительных заведений.

Тем не менее, продлился он лишь до 19 апреля, а после правительство объявило о переходе от “усиленного” к просто дистанцированию. Рекомендации “прекратить работу” объектов массового посещения людей сменились просьбой “по возможности воздержаться” от приёма посетителей. К тому моменту Южной Корее удалось снизить количество новых случаев до менее 10 в день. С конца апреля начали возвращаться к обычному режиму работы церкви, клубы и караоке, а с 6 мая должны были открыть школы.

НОВЫЕ КЛАСТЕРЫ

Планы нарушила обнаруженная 6 мая вспышка коронавируса в ночных клубах и барах популярного района Сеула Итхэвон, ставшая крупнейшим случаем группового заражения в южнокорейской столице. Заразу разнесли несколько молодых людей, которые болели бессимптомно и потому беспечно нарушили некоторые правила безопасности, не подозревая о наличии у себя коронавируса. Сыграл свою роль и в целом довольно расслабленный настрой жителей столицы. Как показали результаты опроса, проведённого среди жителей Сеула в конце-апреле начале мая, лишь 39,5% респондентов в возрасте от 20 до 30 считали ситуацию с коронавирусом серьёзной.

Сейчас число инфицированных в связи с кластером в Итхэвоне составляет уже не менее 266 человек. В некоторых случаях зафиксирована уже передача вируса через седьмые руки, и со многими потенциальными носителям по-прежнему не удаётся выйти на контакт. В сравнении с другими странами цифры могут показаться незначительными, но для Южной Кореи это тревожный знак. Если первая волна COVID-19 накрыла преимущественно город-метрополию Тэгу и его окрестности, то теперь бесконтрольное распространение инфекции может начаться в столичном регионе, где проживает половина населения страны.

После начала распространения вируса в клубах в Итхэвоне суточный прирост зараженных вернулся к отметке примерно 30 человек, а после обнаружения 25 мая еще одного очага инфекции на складе компании Coupang поднимался аж до 79 новых случаев в сутки.

НЕ БЫЛО ВЫБОРА

Южнокорейские эксперты считают это естественным результатом ослабления карантинных мер.

“На самом деле, к системе социального дистанцирования в повседневной жизни хоть и перешли лишь 6 мая, но обсуждение самого термина и детальных инструкций началось уже задолго до этого. Под руководством министра здравоохранения и социального обеспечения проводились заседания “Комитета по повседневным противоэпидемическим мероприятиям”, и часть обсуждений появилась в СМИ. Люди различными путями уже получили посыл о смягчении усиленного социального дистанцирования, и клубы и другие частные заведения по факту полуоткрыто возобновили свою работу. Поэтому можно сказать, что власти, обеспечивающие противоэпидемические меры, частично несут за это ответственность”, – заявил в интервью РИА Новости председатель Корейского общества эпимедиологии Ким Дон Хён.

С этим мнением согласен и Чон Чжэ Хун, профессор кафедры превентивной медицины Больницы Киль при Университете Качхон. Однако, по его словам, в текущей ситуации правительство не могло не ослабить карантинные меры, ведь оно “не должно забывать и об экономике”.

“Мы являемся свидетелями беспрецедентно широкого распространения инфекционного заболевания, у нас нет научной базы по его передаче и другим характеристикам, поэтому приемлемые решения приходится искать путём экспериментов. В любой момент может снова начаться эпидемия, и нужно быть крайне осторожными. Но количество новых случаев уже не позволяло держать весь бизнес закрытым”, – считает Чон.

ТОТАЛЬНАЯ СЛЕЖКА ИЛИ АНОНИМНОСТЬ?

Карантинные власти в Южной Корее продолжают обращать внимание на тот факт, что “второй волны” пока не последовало, а все новые локальные кластеры правительство быстро берет под контроль с помощью усиленных проверок и отслеживания всех причастных граждан при помощи беспрецедентного для демократической страны использования личных данных своих жителей. Используются данные мобильной связи и геолокации, банковских карт и систем видеонаблюдения. Мобильные провайдеры предоставляют правительству телефоны и имена тех, кто находился поблизости от объектов, которые посетили зараженные. Вновь вернули в действие рекомендацию закрыть все увеселительные заведения, а мэр Сеула и вовсе пошел на принудительную остановку их работы, вернув до 14 июня меры “усиленного дистанцирования”. Закрыли также государственные музеи и театры, во многих местах прекращают работу только-только открытые школы.

По мнению Чон Чжэ Хуна, случай с клубами сложнее, чем с сектой Синчхонжи, из-за отсутствия точных списков посетителей, как это было в церквях секты. Но использование развитых информационно-коммуникационных технологий и оперативная мобилизация всей мощи административного аппарата должны дать результат.

“Думаю, что с учётом отсутствия сопротивления граждан относительно законодательства, позволяющего использовать персональные данные, можно будет справиться с этой ситуацией, используя наш опыт отслеживания путей заражения с использованием геолокации мобильных телефонов и информации об использовании кредитных карт. Но проблема в том, что есть иностранцы и другие лица, которые не пользуются мобильными и кредитками”, – считает профессор.

Председатель Корейского общества эпидемиологов Ким Дон Хён же настроен более скептически.

“Если верующие Синчхончжи – это группа с определённым границами, которую можно отследить благодаря спискам верующих и посетителей религиозных служб, то в клубах и списки посетителей неточные, и есть множество анонимных гостей, которые собирались там со всей страны. Поэтому, несмотря на все усилия эпидемиологов, отследить их будет, похоже, непросто. После сообщений о том, что часть клубов – это место сбора представителей сексуальных меньшинств, часть посетителей может, опасаясь принудительного каминг-аута, исчезнуть из поля зрения властей. Чтобы избежать социальной стигматизации, которая по-прежнему присутствует в южнокорейском обществе в отношении секс-меньшинств, необходимо подготовить план осторожного их вычисления. На мой взгляд, действенными являются не принудительные методы, а предполагающие добровольность с обеспечением анонимности”, – считает Ким Донхён.

Действительно, после введения с 11 мая в Сеуле анонимного анализа на коронавирус, количество проходящих тестирование в столице выросло в восемь раз. На данный момент властям уже удалось связаться с 83% посетителей клубов. Проверяют и более четырёх тысяч работников и посетителей склада компании Coupang, где заразились уже более 100 человек.

“Несмотря на наличие у нас опыта, посетители клубов и работники грузовых перевозок – это активно передвигающиеся группы. Поэтому успех зависит от того, сможем ли мы очень быстро отследить их маршруты передвижения”, – резюмировал профессор Чон Чжэ Хун.